АутопсияМартирологСпиритический сеанс
ПроизведенияИгрыСтатьи
Падшие ангелы Мультиверсума

Глава 4

1

Поисковой кибер класса "Доберман" в точности похож на увеличенный металлопластиковый скелет любимца детей Пса Бонни. Это объясняется тем, что забавная мохнатая игрушка, запоминающая голосовые команды, умеющая лаять, глотать мелкие предметы и небольно кусаться, ранний продукт компании "Неотех", послужила прототипом для серии армейских разведывательно-диверсионных роботов. Так в свое время "Шагающий Скафандр Космического Десантника", созданный компанией "Toshiba" после выхода на экраны одноименного 3D-мультфильма, оказался миниатюрным полигоном для испытания узлов первого силового бронекостюма.

Единственное отличие - вместо потешной головы анимированного пса у "Добермана" водруженный на гибкое полимерное соединение "нос". Рецептор-уловитель высокомолекулярных запахов, похожий на ротовую полость насекомого, окруженную находящимися в постоянном движении волосинками-щупами. Вокруг нее фасеточные "глаза", камеры, ведущие съемку одновременно во множестве диапазонов, и выступы направленных микрофонов.

"Посаженный" на запаховую метку кибер, будет неотступно следовать за своим объектом, фиксируя каждый его шаг, каждый вздох и каждое слово. Его примитивный "мозг", надежно упрятанный вместе с источником питания в центр реберной коробки, одержим тремя простыми инстинктами: Подчинения, Преследования и Самосохранения.

"Доберман" послушен своим хозяевам, внушающим ему свою волю последовательностью кодированных импульсов. Отвратить кибера от погони можно, только стерев первоначальный приказ из его памяти. Или уничтожив его самого.

Но это не так-то просто сделать.

2

- …я говорю: ну, если я не могу снять у тебя номер, тогда я куплю всю гостиницу. Видели бы вы его рожу!

Первой засмеялась Даша, за ней ее подруга. Аркадий Волох вежливо улыбнулся, вовсе не находя эту историю смешной.

Лощеный официант, дождавшийся последней реплики Владимира, шагнул вперед и ударил в маленький гонг, отмечая вторую перемену блюд. Двое его одинаково незаметных коллег водрузили на скатерть огромный поднос с целиком зажаренным поросенком. В ресторане "Тысячелетний" подавали исключительно натуральные продукты. Цена определенных блюд достигала уровня годового дохода обычного клерка, к примеру. Этот молочный поросенок вместе с гарниром из "чистых" овощей стоил еще дороже.

- Я буду резать сам, - сказал Белуга, отстраняя официанта, и беря в руки специальные разделочные нож и вилку. - Без этого мясо теряет для меня вкус.

Продолговатый розовый с темной корочкой ломоть оказался первым на тарелке Дарьи Завады, нынешней подруги и спутницы олигарха. Перед тем как, благодарно улыбнувшись Владимиру, приступить к еде, она незаметно втянула носом дурманящий запах подливки и специй, запах настоящего, а не выращенного в автоклаве мяса. Запах Очень Больших Денег.

Дарья все никак не могла к нему привыкнуть.

Ее успешная карьера модели прервалась в тот момент, когда на подиум неожиданно выскочил один из почетных гостей – высокий худощавый мужчина с бешеными смоляными глазами и черной бородкой, ровно обрамляющей крепкие скулы. Он схватил Дарью за руку и развернул к себе, скаля ослепительные зубы двуного хищника. Вокруг них сомкнули кольцо его телохранители, карманная армия головорезов в тесно сидящих костюмах.

"Девочка, ты теряешь зря время и себя", - сказал он ей. И еще: "Хочешь, я заберу тебя отсюда?". Не зная, что ответить, она кивнула, завороженная горячим блеском в его глазах и тем самым Запахом, который источал он, стоя к ней вплотную. Этот Запах нельзя было перепутать с другими. Дарья вдыхала его, закрыв от предвкушения глаза, пока он нес ее на руках сквозь изумленно перешептывающуюся толпу. Снаружи их уже ждал вертолет.

Она узнала его имя только на следующее утро. Над их постелью вспыхнул двухметровый экран, и диктор взахлеб поведал, что "известный мультимиллиардер, генеральный директор трансполисной корпорации "Неотех", Владимир Белуга, вчера совершил похищение Дарьи Завады, молодой манекенщицы агентства…"

- Козлы, - зевнул ее похититель, без стеснения раскинувшийся рядом поверх смятого одеяла. - Разорались. А ты, значит, Дарья, - он снова зевнул и почесал низ живота, заросший прямыми черными волосами. - А-а, симпатичное имя. Какой срок у твоего контракта, Даша?

- Контракт бессрочный, - ответила она. - Без права расторжения.

- Поня-ятно, - Белуга протер глаза тыльной стороной кулака. - Придется купить твое агентство. Хочешь, подарю его тебе?

- Не хочу, - тихо ответила она.

- Нет? – он удивился. - А чего ты хочешь?

- Хочу, чтобы ты сбрил бороду, - сказала Даша, - У меня от нее вся кожа горит.

Владимир перестал сонно тереть глаза и заломил бровь. Ему уже давно никто не говорил, что делать. У него просили, с ним торговались. Все и особенно женщины. К этому он привык, это давно успело ему осточертеть, и потому он сразу назначал достаточно высокую цену за безболезненное расставание. Это девочка могла из простой подиумной куклы превратиться в кукловода. Шагнуть из его спальни сразу на целую ступеньку вверх. Получив в придачу шикарную цацку вроде бриллиантового кольца. Совсем неплохо для одной ночи, да? А она хочет, чтобы он сбрил бороду.

Белуге стало любопытно, насколько его с ней хватит. Как там сказал диктор? Даша?

- Закажи себе тряпок, - резко, но добродушно сказал он. - На мое имя, с экстренной доставкой. Через полчаса мы едем завтракать в "Гераклион", - он подумал секунду, улыбнулся. - Бороду сбривать не буду. Привыкнешь.

Это случилось больше года назад. За это время Даша и правда привыкла ко многому. Привыкла к его показной грубости, резким переменам настроения, регулярным вспышкам гнева и подозрительности. Полюбила размах, непредсказуемый характер, гибкое и жилистое тело, яростные ласки.

Но иногда Владимиром овладевало непонятное беспокойство, он становился бесконечно далеким и чужим, не разговаривал с ней и стремился подольше оставаться один. В такие дни он улетал на охоту в Степь и привозил оттуда пахнущую кровью шкуру убитого и освежеванного его рукой метаволка. И тогда он вновь становился тем, к кому она привыкла, кого полюбила, но так и не научилась понимать.

3

На нос Глебу упала теплая жирная капля синтетической смазки. Выругавшись, он утерся безнадежно запачканным рукавом и задумчиво прикусил губу. Колодки в порядке, АБС тоже. Что же там стучит при торможении?

Было два варианта. Перестать ковыряться самому и подождать кого-то из младших Агнцев, знающих толк в развалинах вроде этой. Или раздобыть мнемософт oldtimer-автомеханика… на это не было времени. Через полтора часа ему надо было уже облачиться в "доспех" и быть на дежурстве.

Кто-то его окликнул. Глеб, отряхиваясь, вылез из-под "Прометея", прищурился. Через большие окна в наклонной крыше ремонтного бокса слепило заходящее солнце, точнее его отражение в системе гелиозеркал Ядра. Настоящее светило видели только счастливчики с верхних уровней или отшельники вроде Сергея. Остальные довольствовались динамической, изменяемой в реальном времени, голограммой неба, заполняющей просветы между бесконечно тянущимися вверх зданиями Города.

- Там к нам пришли, - сказал кнехт по имени Марат. - Баба и двое "быков". Гладенькие такие. Явно сверху. Хотят поговорить с кем-то из братьев, а кроме тебя никого нет. Чистые, их на входе просветили.

- Пускай их сюда, - Глеб оттер руки куском ветоши. - И, слушай, пока я буду разговаривать, проверь мою "скорлупу", хорошо? Она в девятом гробу, на левом наплечнике звезда нарисована.

- Я знаю, Глеб, - улыбнулся кнехт. - Еще на шлеме пасть с зубами. Я же тебе ее и разрисовывал.

- Да, извини, - рыцарь махнул рукой. - Совсем память стала ни к черту.

4

- А теперь я хочу выпить, - Владимир поднял бокал с шампанским, - За моего коллегу, помощника и, если он не возражает, друга. За человека, благодаря которому, мой сон спокоен, а акции моих предприятий стабильны. За Аркадия!

Сходящиеся края бокалов рождают тихий звон настоящего хрусталя. Все улыбаются, Белуга и Волох пожимают друг другу руки. Беззвучно скользящий вокруг стола официант достает из ведерка новую бутылку коллекционного шампанского, сквозняк наклоняет дрожащие огоньки свечей. Подруга Даши с интересом поглядывает на Волоха. Ей нравятся немолодые властные мужчины, излучающие силу и неопределенную опасность. Она игриво улыбается ему поверх испачканного яркой помадой края бокала.

Даша уверена, что ее подругу ждет разочарование. На ее памяти Волох-Пардус, ни разу не интересовался ни женщиной, ни мужчиной, ничем кроме своей работы. Даша боится Аркадия. Боится его тихого голоса, леденящей невозмутимости, его абсолютной вездесущей осведомленности. В близком окружении Белуги он единственный, кого тот всегда называет на "вы". И это тоже пугает.

Владимир сказал ей как-то, между прочим: "Есть разные убийцы. Одни делают это ради удовольствия, другие в силу необходимости, третьи из чувства долга. Для Пардуса годятся все три причины. Он убийца по призванию. Никогда не давай ему повода думать, что ты становишься у него на дороге".

Ей показалось, что он говорил больше для себя, чем для нее.

5

- "Синтетические воспоминания", - повторил Глеб. - Понятно. И что же вам нужно от меня?

Его собеседница поправила белоснежные манжеты, выступающие из рукавов строгого коричневого пиджака. В ней все была так прилизанно и аккуратно, складки делового костюма, завитки уложенных в высокую прическу волос, штрихи косметики на гладком лице, что Глебу стало неуютно в его перемазанном и порванном на локтях рабочем комбинезоне. Двое спутников представительницы компании "SIM Inc", "быков" как их окрестил Марат (в их лицах Глебу чудилось что-то восточное), тоже выглядели до тошноты официально. Один щеголял к тому же небольшим черным кейсом с металлической эмблемой компании в углу.

- Мы хотели бы приобрести небольшой сегмент вашей памяти, - сказала она. - Где-то в районе полутора лет, с тем, чтобы захватить два последних Прорыва. Видите ли, в настоящее время наша компания готовит серию развлекательных мнемософтов, посвященных двадцатилетию со дня Перелома. Туда должны обязательно войти воспоминания непосредственных защитников Форсиза. Мы с коллегами занимаемся сбором материала и уполномочены предложить вам…

- Простите, что перебиваю, - оборвал ее Глеб, - но боюсь, что вы напрасно тратите время. Меня не интересует ваше предложение, а вас не заинтересуют мои воспоминания. Честно говоря, мне и не разу не приходилось участвовать в отражении "волны", никогда не стоял ближе третьей заградительной линии. Да и последние четыре года зверье ни разу не продвинулось даже за вторую, внешние контуры Форсиза вполне справлялись.

Она внимательно выслушала его, кивая головой, и спросила:

- Это ваше окончательно решение? Мы могли бы сейчас снять разовые пробы, аппаратура у нас с собой. Это тоже принесло бы вам хорошие деньги.

- Не думаю, что нам стоит это делать, - твердо сказал Глеб. - Если вы подождете час-полтора, то сможете застать кого-то еще из братьев. Или отправляйтесь на центральную базу.

Представительница "SIM'а" задумчиво убрала за ухо выбившуюся из прически прядь.

- Жаль, что вы не согласились, Глеб, - протянула она. - Очень жаль.

Глеб, собравшийся было снова лезть под машину, замер, покосился на переднее сидение, где накрытый его плащом лежал пистолет. До него было далеко, дальше, чем до троих гостей.

- Откуда вы знаете, как меня зовут? – небрежно спросил рыцарь, всегда "забывавший" представиться в начале разговора, - Вам сказал Марат или мы были раньше знакомы?

Оператор мобильного наблюдательного центра наклонился вперед и прибавил громкость звука. Особой надобности в этом не было, лазерные микрофоны "Добермана" и так обеспечивали великолепную слышимость. А вот позиция для наблюдения была выбрана крайне неудачно – прямо над головами беседующих, за потолочным окном, что исключало возможность разглядеть и заснять их лица.

"Пардус нас сгноит", - мелькнуло в голове безопасника, но он не решился отдать киберу приказ о смене места. "Доберману" и так достало хлопот, цепляясь клеевыми присосками, незамеченным забраться на крышу принадлежащего Ордену, а значит весьма охраняемого здания. Пусть уж остается там, где он есть.

Оператор не подозревал, что своим решением спасает жизнь незнакомому ему человеку по имени Глеб.

6

Метрдотель в помпезной ливрее с золотыми шнурами нашептал что-то в ухо Владимиру Белуге, протягивая ему блестящую серебряную тарелку с волнистой голубой каймой вдоль края. На таких в "Тысячелетнем" подавали счет, традиционно выписанный от руки. Но для счета было рановато, дело еще не дошло до сладкого. В глубокой морщине на лбу Владимира Даша прочла его внезапную озабоченность. Она накрыла его ладонь своей, и ее ударило током скрытое напряжение олигарха.

- Я думаю, что девушки могут оставить нас ненадолго, - обманчиво беззаботным тоном сказал Белуга. Даша покраснела от обиды. - Сходи в казино, - предложил ей Владимир. - Я пришлю за тобой, когда мы закончим.

Она молча поднялась и так же, не говоря ни слова, вышла. Подруга почти бегом последовала за ней.

- Пригласи его, - сказал Белуга метрдотелю, морщась, как от зубной и головной боли одновременно. - Пусть принесут еще один прибор, это мой гость. И еще, - он ухватил собиравшегося тоже бежать метрдотеля за расшитый тесьмой рукав, - передай хозяину, что я оплачиваю получасовой "конус молчания", пусть внесет в счет. Включите его, как только гость сядет за стол.

- Может быть, вы перейдете в специальный кабинет для переговоров? - предложил метрдотель. - Там обеспечить защиту будет проще.

- Я буду говорить здесь, - отрезал Белуга. - И чем быстрее я начну…

Метрдотеля унесло.

- Скажите, Аркадий, - Владимир Белуга повернулся к начальнику своей службы безопасности, подпер рукой небритую щеку. - Зачем я трачу на ваших людей и на взятки вашим друзьям наверху где-то около девятой части годового бюджета корпорации? Если поставленный еще в понедельник перед вами вопрос до сих пор остается без ответа? Точнее вот он, ответ, принесен буквально на блюдце, без вашего участия.

Он взял с серебряной тарелки и щелчком пустил по гладкой скатерти в сторону Волоха белый прямоугольник визитной карточки. Пардус поймал его, повертел в руках. Визитка была отпечатана в два цвета, черный и алый, на тонком пластике. С одной стороны аккуратные ряды иероглифов, с другой надпись кириллицей:

официальный представитель интересов

ТПК

"Misato Industries"

Икари Сакамуро

- Господин Сакамуро, - Белуга сделал широкий радушный жест, - Присаживайтесь. Это Аркадий Волох, глава нашей службы внешней безопасности. Меня вы, наверное, знаете.

- Господина Волоха тоже, - японец придвинулся к столу, "домиком" сложил на скатерти узкие запястья, высовывающиеся из рукавов черного френча. - Называйте меня Икари. Надеюсь, это подчеркнет неофициальность моего визита к вам, господин…

- Просто Владимир, Икари - Белуга улыбнулся, - Раз уж неофициально, то вы позволите нескромный вопрос? Ваша фамилия…

- Директор Сакамуро приходится мне прадедом, - сказал японец. - Для меня большая честь носить его фамилию.

- Благодарю вас, Икари. Кстати, вы не хотите снять очки? Здесь, в ресторане, могу вас заверить, воздух гораздо лучше, чем на улице, никаких раздражающих и токсичных примесей.

Представитель "Мисато" коснулся прямоугольной оправы непроницаемо-темных очков.

- Прошу меня извинить, Владимир, и вы, Аркадий, но я совсем недавно перенес сложнейшую операцию на сетчатке, прямой свет мне еще вреден.

- Ну, что вы, Икари, к чему извинения. Делайте как вам удобно, - Белуга привстал, потянулся к ведерку со льдом. - Не желаете шампанского?

Аркадий Волох разглядывал профиль японца. Если бы Пардус умел удивляться, он бы был удивлен. На поиски этого человека, даже не его самого, а хотя бы единственного упоминания о нем, у людей "Неотеха" ушла масса сил и астрономическая сумма денег. Его искали на пяти континентах, на земле, под землей, на Небесах и в Виртуальной Реальности. Безуспешно.

Еще десять минут назад он, Аркадий Волох, был уверен, что никакого представителя евразийских интересов "Мисато" не существует не то, что в Евразии, но и вообще в природе. Что его назначение на место покойного Хитори совет директоров, заседающий в Большом Токио, отложил до возвращения Сакамуро. Что служба безопасности "Неотеха" не зря ест свой дорогой хлеб.

И вот теперь этот говнюк, эта прилизанная машина для поклонов хочет убедить его в обратном. Пардус сделал вид, что ковыряется в тарелке. Из какой же потайной дверцы, из какой шкатулки с сюрпризом он выскочил? Слишком гладкая речь выдает использование синтетической памяти, а вон и "присоска" мнемософта на виске. Визитка херня, визитку может подделать ребенок. Но если его пустили в ресторан "Тысячелетний", то его личный код прошел необходимую сверку и был подтвержден. Здесь не уличная забегаловка.

Аркадию очень захотелось перенести беседу с Икари в свой личный кабинет под зданием "Неотеха". Там бы они быстро разобрались, кто есть кто.

Но такая беседа была пока недоступной роскошью. Потому Волох прекратил забивать себе голову и стал слушать, что говорит этот явившийся ниоткуда представитель их крупнейшего заокеанского партнера-конкурента.

- Я хочу внести ясность, - сказал Икари Сакамуро. - Несмотря на мою должность и фамилию, в настоящий момент я выражаю интересы группы людей, входящих в руководство компании, но стоящих на иных позициях, чем мой уважаемый прадед. Позволю себе заметить, что мы видим будущее концерна "Мисато" совсем в другом свете, нежели директор Сакамуро.

"Надо же", - подумал Белуга, - "И этот решил продаться. И не ломался как Хитори, сам пришел и предложил. Или слухи о лояльности этих обезьян сильно преувеличены или… Или что?"

- Я осознаю, что мои слова вызывают недоверие, - кивнул Икари. - Поэтому я уполномочен передать в ваше распоряжение информацию, могущую представлять для вас определенный интерес. Вам что-то говорит имя Георгий Светлов?

- Мне нет, - пожал плечами Белуга.- А вам, Аркадий? - Волох покачал головой, - Это имя нам ничего не говорит.

- Вы забыли, - сказал японец. - Георгий Светлов, урбаноэколог, работал в вашем отделении "Погода с доставкой". Был повышен до начальника отдела и переведен в головной офис. В конце этого февраля разорвал контракт с вами и перешел в "Синтетические воспоминания", оказавшись под "крышей" "Мисато". Спустя несколько дней он был убит, несмотря на всех ухищрения опекавшей его службы безопасности.

- Очень интересно.

- Да, весьма. Но интересней другое. Переход Светлова, как и все подобные акции, готовился нами заранее. Известный вам Рицуко Хитори, мой предшественник, встретился с Георгием в ноябре прошлого года, чтобы обсудить условия предоставления ему убежища. Согласно одному из этих условий, беглец должен был передать нам полную копию своей долгосрочной памяти. Незадолго до своей смерти он как раз осуществил копирование в специальную закрытую ячейку "Мнемобанка".

Белуга быстро взглянул на Пардуса. Тот, не отрываясь, смотрел на их гостя, пальцы его правой руки едва заметно барабанили по столу. Это был сильнейший из доступных Волоху признаков волнения.

- Доступ к этой ячейке, кроме покойных Хитори и Светлова, имел всего один человек, - продолжал Икари. - Директор Сакамуро. Но произошло непредвиденное. Неизвестные лица умышлено или случайно изменили месторасположение архива с памятью беглеца на главном сервере "М-банка". Обеспокоенный этим Сакамуро прибыл для личного расследования, наняв для поиска утерянных данных известного специалиста по сетевой защите. Но и он оказался бессилен. Минувшей ночью злоумышленники взломали сервер и завладели копией данных, необратимо повредив оригинал. В распоряжении директора остались только небольшие отрывки, снятые Хитори еще во время ноябрьской встречи. С их помощью беглец хотел подчеркнуть серьезность своих намерений.

- Наверное, в этих отрывках было что-то важное? – иронично спросил Владимир Белуга. - Секретные прогнозы погоды в Ядре, к примеру?

- Прогнозов не было, - ответил японец, не улыбнувшись. - Но с помощью этих записей люди Сакамуро вышли на человека, который был в прошлом связан с Георгием. Семь лет назад этот человек скрывался, его пытались убить, но он выжил, стал тамплиером и поселился в Ядре. Его нынешнее имя Глеб, фамилия неизвестна. В своих воспоминаниях Георгий часто называл его Лейтенантом.

Барабанившие по скатерти пальцы Волоха сжались в кулак, и он поспешил спрятать предавшую его руку под стол.

7

Вопрос Глеба остался без ответа. Отвернув голову, дама из "Синтетических воспоминаний" что-то бросила одному из своих спутников. Кажется, по-японски.

Тот тоже не ответил. Он вообще не мог говорить. Всю его ротовую полость и часть носоглотки оккупировало слизистое тело ядовитого моллюска. Искусственно выращенного боевого симбионта, чья увеличенная экзокринная железа была приведена в полную готовность.

Японец широко открыл рот. Но вместо ожидаемых слов оттуда в лицо Глебу ударила струя липкой субстанции отвратительного желтого цвета. Действующий напрямую при попадании на кожу токсин мгновенно парализовал верхние дыхательные пути рыцаря и вызвал кратковременный обморок. Ноги Глеба подогнулись и он, не почувствовав боли, уткнулся лицом в бетонный пол.

Женщина, неизвестная Глебу, как секретарь-переводчик господина Йоши Сакамуро, наклонилась над ним, щупая пульс. Кивнула. Ее сообщник поставил рядом с распростертым тамплиером свой кейс и щелкнул крышкой. На свет появились две пары сверхпрочных пластиковых наручников, тут же замкнувшихся на запястьях и лодыжках Глеба. И обруч-считыватель, который плотно обхватил его бритую голову.

Еще в кейсе нашлось место для новой, еще не вышедшей на рынок, версии портативного М-модема со встроенным накопителем. На него предстояло "слить" воспоминания Глеба, ставшие предметом интереса одного из могущественных директоров токийской дзайбацу.

- Ты связался с Пардусом? – спросил оператор, не отрываясь от экрана. - Тут такое творится!

- Пытаюсь, - его коллега раздраженно выматерился, - …мать, никто не отвечает. Личный канал отрезан "зонтиком". Запись у нас ведется?

- На всех частотах. Комар носа не подточит.

Второй мрачно усмехнулся.

- Волох точить не будет. Сразу оторвет нахер.

8

Белуга отвел взгляд. Смотреть в очки японца было бесполезно, за ними нельзя было различить глаза. Бесполезно и неприятно.

- Вы не спрашиваете, зачем Сакамуро ищет Лейтенанта, - сказал Икари. - Правильно. Вы уже догадываетесь, что его интересуют события двадцатилетней давности и связанные с ними люди. Интересуют настолько, что он, не задумываясь, оставил свою личную крепость на Хоккайдо и прибыл на континент. Ему пришлось действовать скрытно, прячась за различными предлогами, поэтому он сильно ограничен в людской силе и ресурсах. Но не стоит его недооценивать. Как раз сейчас лучшие кобуны* Сакамуро ведут поиски уличного рыцаря, возможно уже увенчавшиеся успехом. Кроме того, скоро директору может стать известно имя человека, причастного к похищению памяти Георгия Светлова.

- Откуда? – Икари ожидал этого вопроса.

- От того самого специалиста по информационной защите, который расследовал это похищение. Пока он молчит, убеждаемый тем, что плачу ему я. Но сколько это еще будет продолжаться? – японец помолчал. - И еще директор Сакамуро может узнать это от меня.

- Не похоже, что вы горите желанием ему сказать.

- Это так. Но, к сожалению, досадный случай с господином Хитори привел к тому, что все высокопоставленные сотрудники компании, исключая директоров, вынуждены регулярно проходить сканирование памяти. Все необходимое для этого оборудование размещено сейчас в апартаментах директора Сакамуро, в пентхаузе отеля "Восток". У меня есть еще девять дней. После этого все, что я скрываю, окажется известно моему уважаемому прадеду. Результатом, я полагаю, станет мое самоубийство или какое-нибудь фатальное происшествие. Вроде падения в бассейн с акулами.

Директор "Неотеха" осторожно кашлянул.

- Картина ясна, - сказал он. - Я думаю, самое время перейти к сути вашего предложения, Икари.

9

Все было готово. Обруч надет, М-модем включен. Осталось сделать Глебу инъекцию волеподавляющего наркотика, чтобы, придя в сознание, он не смог нервным усилием прервать процедуру трансфера. В руках секретаря появился шприц.

- Глеб, - раздался голос Марата. - Глеб, ты еще занят? Я проверил "доспех", там что-то не в порядке с левым коленным сгибателе…

Беззаботно болтающий кнехт изумленно застыл на пороге ремонтного бокса. Недоговоренная фраза повисла на языке. У него было меньше двух секунд, чтобы опомниться и выхватить из набедренной кобуры двенадцатизарядный Ларин. Слишком мало.

Сидевший у кейса японец, прыгнул к нему, по-лягушачьи распрямляя невероятно удлинившиеся ноги. Приземлился перед Маратом, пружинисто качнулся, нанося страшный удар в переносицу ребром ладони. Обломки расщепившейся кости вошли в мозг кнехта, как лазерный скальпель нейрохирурга.

Марат умер сразу.

Секретарь господина Сакамуро, отвлекшаяся на эти две секунды, вновь повернулась к Глебу, нащупала вену на его шее…

На запястье ее, сжимающей шприц, руки опустилась большая ночная бабочка. Сложила и вновь расправила крылья. Лицо женщины приняло карикатурно удивленное выражение.

Семьдесят особей степного метабражника вылупились около часа назад. Через сорок минут их крылья высохли и окрепли, а еще спустя десять минут зашло солнце, и начался период их суточной активности.

Они покинули свои временные убежища под капотом и в выхлопной трубе "Форда" и пустились в облет помещения. Их рецепторов коснулся высокомолекулярный запах синтетического фермента, которым была помечена ладонь секретаря-переводчика.

Двух десятых миллиграмма этого вещества хватило, чтобы в жилых лабиринтах Ядра ее обнаружил "Доберман". И оказалось более чем достаточно, для привлечения внимания всей стаи новорожденных метабражников, окруживших ее волнующимся облаком. Смешанный с "клоповой меткой" феромонный портрет жительницы Города возбуждал в бабочках-мутантах сильнейшее влечение…

Присевший на ее руку метабражник потоптался, шевеля мохнатыми усиками, приподнял брюшко. И вонзил жало в незащищенный участок кожи, сочащийся возбуждающим запахом СМВФ-9 и ненавистным ароматом человека.

…и столь же непреодолимую агрессию.

Единственный укус метабражника не опасен для жизни. Вскрикнув от боли, секретарь давит бабочку на своей руке. То место, где жало проникло под кожу, быстро воспаляется и опухает. Аллергическая реакция на токсин усилена модификациями иммунной системы и обмена веществ, которые были произведены в организме женщины медиками концерна "Мисато". Она совершенный экземпляр городского ниндзи. Сражается, не уступая текам, запоминает увиденное и услышанное с первого раза, спит не больше двух часов в сутки. И никогда не беременеет.

Но сейчас, когда ее рука стремительно немеет от запястья к локтю, ей лучше оказаться обычной самкой, никогда не ступавшей на тернистый Путь "нового человека". Для нее он зашел в смертельный тупик.

Второй укус тоже не летален. Он достается ей в шею. И третий, в щеку, она смогла бы пережить, если бы своевременно получила антидот. Но четвертый и пятый, случившиеся одновременно (снова рука и правая щиколотка) это двоеточие после слов "причина смерти" в некрологе доверенному секретарю-переводчику, телохранителю и кобуну директора Сакамуро.

Теряя сознание, она падает на пол рядом с Глебом. Уже не чувствуя, как все новые и новые бражники кусают ее, умирая вместе с ней.

"Смерть наступила в результате множественных укусов ядовитого насекомого-мутанта. Точное количество укусов и вид насекомого не установлен. Тело неизвестной обследовано прибывшей на место оперативной группой. Личность не установлена, запрос ЛИК'а отклонен центральным банком данных полиса.

Утилизация произведена согласно "Предписаниям о мерах экологической безопасности от 02.05.31""

(из доклада командора 4-го тактического звена)

Хозяин, пославший ее на смерть, даже не знал ее имени.

10

Официант, сервировавший перед японцем его заказ, тщательно скрывал свое удивление. Многие клиенты требовали, чтобы им живьем продемонстрировали будущее "блюдо". Так обычно делал и Белуга, но сегодня он ради своей спутницы отказался смотреть на приготовленного к убою поросенка. Самые недоверчивые желали видеть сам процесс.

Но никто еще, на памяти официанта, не пробовал есть пищу сырой. И вздрагивающей на тарелке.

- Прошу меня извинить, - сказал Икари, ловко, пальцами (у него были длинные, ухоженные, но выглядящие острыми ногти), вскрывая брюхо рыбине и извлекая оттуда жирный комок внутренностей. - Долгие разговоры навевают аппетит.

- Будьте моим гостем, - отозвался Белуга. Про себя он порадовался, что за столом нет Даши. Бедную девочку наверняка бы стошнило при виде этого благопристойного азиата, зубами отрывающего еще живой рыбе голову. Ну и манеры у них там, в Большом Токио.

- Итак, я повторю, - сказал он, терпеливо дождавшись ухода обалдевшего официанта. - В обмен на нашу помощь вы предлагаете информацию о похитителях памяти Георгия Светлова. И гарантируете заключение договора о закупке концерном "Мисато" нашего защитного оборудования. Сроком не меньше чем на семь лет.

- Все верно, - кивнул японец. С его нижней губы свисала налипшая чешуйка. - Все это в обмен на малую толику вашего содействия.

- Один вопрос, - вмешался Волох. - Каким образом вы собираетесь заключать этот договор? Насколько мне известно, до того, как он будет заверен остальными директорами, под ним должна стоять генетическая проба самого Сакамуро. В подобных случаях не принято доверять ЛИК'у. Эту пробу нельзя подделать или даже взять у мертвеца.

При слове "мертвец", господин Икари Сакамуро улыбнулся Пардусу лоснящимся от жира ртом. Как показалось Белуге, мечтательно.

- Об этом не беспокойтесь, - сказал он. - К нужному моменту директор Сакамуро будет рад заключить с вами этот договор.

Вокруг его тарелки по крахмальной белизне скатерти расплывались пятна холодной рыбьей крови.

11

Окажись на месте Глеба рядовой натурал, симбиот или киборг, ничто не помешало бы двум оставшимся в живых японцам закончить свое дело. И уйти, оставив жертву лежать без сознания или добив ее (скорее второе). Но Глеб был рыцарем Города, Новым Тамплиером, а значит самой лучшей, самой продвинутой человеко-машиной. В его конструкции были учтены жесткие требования уличной войны, где в роли противников Ордена частенько выступали бойцы Синклита, оснащенные бионическим оружием, не хуже незваных гостей из Города Восходящего Солнца.

Сверхминиатюрная экспресс-лаборатория, вживленная в ткань печени Глеба, оценила характер отравления и выработала соответствующее противоядие. Оно тут же поступило в кровь вместе с дополнительной порцией миоглобина*. Спустя минуту и четырнадцать секунд после того как плевок японца отправил Глеба в нокаут, рыцарь пришел в себя.

Меньше шести секунд ему потребовалось, что форсироваться и оценить обстановку. Сейчас он воспринимал и перерабатывал информацию вчетверо быстрее обычного человека. Еще за три секунды он перевернулся на спину и, подтянув колени к груди, рывком вывел вперед скованные руки. Сел. Две с половиной секунды экстремального режима стоили ему трети заряда имплантированной батареи – сверхпрочный пластик наручников не выдержал и треснул. Освободившейся правой рукой он схватил с пола титановую крестовидную отвертку и метнул ее в симбиота, открывающего рот для нового ядовитого плевка.

Отвертка пробила шею японца насквозь, умертвив его вместе с моллюском-паразитом. Второй азиат выхватил Ларин из кобуры убитого кнехта и дважды выстрелил в Глеба. Мимо. Мимо. "Прошитые" в нервной системе рыцаря оптимальные положения тела при уклонении от выстрелов плюс акселерированная моторика - даже со скованными ногами Глеб был очень трудной мишенью. Он на долю секунды опережал следовавший за ним ствол пистолета. Мимо.

Третий выстрел пришелся в распахнутую дверь "Прометея", за которой укрылся Глеб. Протянув руку к сиденью, рыцарь вынул свой "Глок-Г" из-под плаща. Еще выстрел. Глеб пригнулся, на голову ему просыпалось битое стекло. Он прижал ствол пистолета к перемычке ножных "браслетов", сенсорный порт на рукоятке принял импульс "спустить курок". Девятимиллиметровая пуля, раздробив пластик, дала Глебу полную свободу передвижения.

Японец присел, с хрустом выгибая ноги коленями назад, и прыгнул с места на крышу "Форда". Его каблуки гулко ударили по железу. Выпущенная вниз пуля с визгом срикошетила от бетона. Глеба за дверцей больше не было. Он, перекатившись под автомобилем, оказался в тылу противника. И, не вставая с пола, прострелил ему низ позвоночника.

Это был жестокий и хладнокровно рассчитанный выстрел, не убить, но искалечить и парализовать. И допросить. Поступок недостойный благородного рыцаря, как, поддразнивая, называл его Сергей.

После смерти Георгия и поездки за Форсиз Глеб понял, что былые доспехи стали ему тесноваты. На войне, которой его учили в забытом прошлом, действовали другие правила. Там пленных брали не для того, чтобы, получив выкуп, отпустить с миром.

Бывший солдат и теперь уже бывший рыцарь, он хотел знать, кто и почему опять домогается содержимого его черепа. Даже если это знание придется выдавливать из пленного, как пасту из тюбика.

Но ему не пришлось сделать ничего из задуманного. Растянувшийся на крыше джипа японец был мертв. Не смея предать хозяина, он остановил у себя в груди сердце. Разделив тем самым участь своего товарища, из чьей пробитой шеи еще сочилась кровь вперемешку с густой слизью. И госпожи доверенного секретаря, окруженной серыми хлопьями опавших бабочек. Обменявших свою жизнь на ее смерть, как то пристало истинным камикадзе.

Связавшийся, наконец, с начальником оператор доложил обстановку, сообщив о смерти "объекта" и ее сопровождающих. На экране Глеб что-то втолковал паре взъерошенных кнехтов и они вместе покинули бокс.

- Буду у вас через сорок минут, - сказал Волох. - При первой же возможности оставьте метку на тамплиере и пустите "Добермана" за ним.

- Есть, - отозвался наблюдатель, вводя с пульта последовательность команд.

Из грудного сегмента "Добермана" выдвинулась молекулярная фреза, вращающаяся с частотой 12000 оборотов в минуту. Встроенной в одну из передних лап индукционной отмычкой кибер замкнул датчики сотрясения, установленные на стекле, и, прижавшись к раме, перерезал стальные "язычки" оконных запоров. Распахнув створки окна, он нырнул вниз, опускаясь на клейкой мононити, выплетаемой паутинной "железой".

Оказавшись на полу, кибер юркнул к "Прометею", где, задирая заднюю лапу, обрызгал высокомолекулярным ферментом переднее колесо и лежащий на сидении плащ Глеба. Переключив свои рецепторы на запах этой новой метки, он, наматывая "паутину" на псевдоалмазную катушку, вознесся обратно к окну и, по паучьи растопыривая лапы, вылез на крышу. В голографическом небе над ним плыл желтый осколок луны.

Ночь.

Зыбкая, дрожащая, в ожерелье огней и блестках голубого неона. Холодная - узорной изморозью оседающая на стеклах, паром выходящая из раскрытых ртов. Руки, на одной не хватает мизинца, греются над огнем, вырывающимся из ржавой металлической бочки.

Ждущая - перекошенная вывеска бара "R@mb, человек в голубом больничном халате у входа.

Опасная - дорожка чернеющей крови исчезает за поворотом, кого-то волокли здесь лицом по асфальту, хлопает дверца машины, тихо урча, заводится мотор. Языки пламени откладывают на бетонную стену, нет, опору старого моста, мечущуюся тень и еще одну, крадущуюся, звериную, в стороне.

Кто не спит ночью в Городе?

Он и луна. Так близко, что можно потрогать рукой. Это действует, встроенный в стену-окно, панорамный увеличитель. Но и без него можно было бы разглядывать ночное светило, настоящее, а не его проекцию, дешевую массовую подделку. Он один из немногих кто может себе это позволить, его дом, невесомая, как замороженный торнадо, хрустальная спираль, находится в одной из самых высотных точек Города, в сердце Небес.

Он слышит босые шаги за спиной.

- Там на столике у кровати ожерелье, - говорит Белуга, не оборачиваясь. - Это тебе.

Она молчит, но по звону камней о стекло столешницы Владимир знает, что она взяла подарок. Владыка Небес улыбается своему отражению в окне. Ее обида стоит дорого, но не дороже колье из настоящих изумрудов. Всему есть своя цена, даже гордости. Он не видит в этом ничего плохого. Это удобно и экономит время.

Брошенное с размаху колье ударяется о стену-окно, не оставляя на нем даже царапины (для царапин потребовалось бы двадцатимиллиметровая пушка), и падает на пол. Владимир нагибается за ним и поворачивается к Даше, тщательно скрывая удивление. И даже восхищение своей подругой.

Она без туфель, но в том же вечернем платье, открывающем ее крепкое юное тело в просветах между плетеными шнурами. Последняя мода отрицает белье и ему хорошо видны напряженные соски и идеально безволосый лобок. Маленькие кулаки сжаты от гнева. Удерживая ее своим тяжелым взглядом от глупостей, вроде попытки затеять с ним драку, Владимир подходит вплотную и бережно застегивает колье на ее тонкой шее. Целует крошечную родинку над ключицей.

- Сними все, кроме ожерелья, - тихо приказывает он Дарье.

Она берется, было, за лямки платья, но, закусив губу, упрямо опускает руки.

- Снимай сам, - вызывающе говорит она.

И тогда Белуга, усмехаясь, разрывает на ней, сшитое по индивидуальному заказу платье, как сделанное из бумаги.

Позже, вскрикивая от счастья и прижимая его к себе скрещенными ногами, она гладит пальцами его колючий подбородок, полуоткрытые губы, виски, лоб. Ищет его взгляд, отражение своего лица в его глазах. Но в них желтый отблеск луны, далекой и холодной, как его мысли.

"Где ты? О чем ты думаешь?", - шепчет ему Даша. В ответ его дыхание, ровное и глубокое. Дыхание спящего зверя.

Он и темнота. Свет ему не нужен. Без своей телеприставки он не видит ничего, кроме хоровода разноцветных пятен. Неполное сращение зрительных нервов. Чего еще можно было ожидать от первых попавшихся глаз, купленных на токийском черном рынке?

Он бы вообще мог обойтись без глазных яблок. Гемотактильный интерфейс приставки взаимодействовал напрямую с мозгом. Но для его миссии был необходим ЛИК, микроскопический штрихкод, выжигаемый на сетчатке, отличительный знак полноправного гражданина.

Подкупленный за баснословную сумму федеральный служащий уложил его в специальное кресло, сделал местную анестезию. Мягкие захваты подняли и закрепили его левое веко. Фигурный росчерк лазера превратил его в Икари Сакамуро, лояльного представителя компании "Мисато". Правнука легендарного директора и основателя корпорации - господина Йоши Сакамуро.

Став им, он впервые надел приставку, дающую ему зрение в нормальном, инфракрасном и ультрафиолетовом свете. А также власть над различными машинами, от легкового кара до боевого вертолета, и собственную систему наведения для оружия, оснащенного тактическим процессором.

Последняя не понадобилась, когда он в упор прострелил голову продажному служащему. Это было его первое убийство, и совершил он его без труда и колебаний. Как и все последующие.

Приставка, успевшая стать частью его тела, и многими ошибочно принимаемая за простые темные очки, лежала на столике у кровати. Икари всегда снимает ее на ночь.

Он не спит. Прислонившись спиной к стене и глядя в темноту слепыми глазами. Глазами, совсем недавно принадлежавшими кому-то другому. Как и он сам. Точность сравнения вызывает у него улыбку.

Он не спит никогда. Участок мозга, дающий ему такую возможность, удален. Это обеспечило ускоренное старение, точнее созревание всего организма. Так было нужно его хозяину, слишком нетерпеливому, чтобы ждать пока плод поспеет сам. Икари даже рад этому.

Ведь если бы он мог спать, ему стал бы сниться один и то же сон.

Пустота. Без мыслей, без слов, без видений. Без существования. Полное и оттого не представимое ничто

Боль. Боль пробуждения, боль иглотродов вонзающихся в обнаженный мозг, боль терзающих синапсы нейрозондов. Сто десять лет чужой памяти за раз втиснутых под стонущую черепную коробку. Чужая алчность, ненависть, похоть. Чужой страх. Чужое бессилие.

Вся чужая жизнь.

Чужая? Нет, теперь твоя.

Он видит этот сон наяву, хотя не спит с момента своего рождения. Вот уже целую неделю.

Пардус. Входит в рубку мобильного наблюдательного пункта, огромного текстолитового краба, переползающего по наклонным опорам и сваям Города. И слышит, как один оператор говорит другому:

- А видел в новостях - вчера взбесившийся кибер-уборщик загрыз и расчленил наркодельца?

- Брешут, - уверенно ответил второй. - Свои же его и расчленили.

- Вольно, - прерывает Волох попытку первого оператора вскочить. - Доложите обстановку.

- Ведем дистанционное сопровождение объекта, - затараторил наблюдатель. - Текущее местоположение его и кибера: сектор "Новый", это на самой границе с Дном, - Волох нетерпеливо кивнул. - Объект где-то в "ящиках" жилого района, кибер продвигается к нему по вентиляционным каналам. Ориентировочное удаление составляет около семисот метров.

- Хорошо, - Пардус стянул с рук тонкие кожаные перчатки, сел в кресло. - Прокрутите мне запись, сделанную пока я сидел под "зонтиком".

Перед ним замелькали ускоренные кадры. Вот японец убивает кнехта, падает секретарь (почему? неважно, потом), рыцарь перекатывается на спину, выдергивает из-под себя руки… стоп!

- Стоп! – громко сказал Пардус. - Отмотать назад. Стоп. Укрупнить изображение.

На экране лежащий на спине тамплиер. Камера делает "наезд" - видеопрограмма производит быстрый рендеринг, увеличивая попавшие в кадр детали. "Стоп", - снова командует Волох. Весь центр экрана заполняет лицо рыцаря с кровавой ссадиной посреди лба. Ударился, падая на бетон.

"А неприятная рожа у парня", - думает первый оператор. "Нос мог бы и выправить".

"Задумался что-то наш Пардус", - косится на Волоха второй. "О чем это, интересно?".

Начальник службы внешней безопасности "Неотеха", полковник запаса Аркадий Волох рассматривает лицо на экране. Долго, внимательно, барабаня пальцами по твердому подлокотнику. "Ну, здравствуй снова, Лейтенант", - вот и все, что думает он.

- Этого тамплиера зовут Глеб, - говорит оператор в спину наклонившегося над пультом Волоха. Тот отвечает неразборчивым "угу", набирая команды. Это новое имя мало значит для Пардуса. А через минуту не будет значить ничего.

Он нажимает клавишу "ввод".

Ползущий по вентиляционной трубе "Доберман", замирает, обрабатывая полученный приказ. Помимо хитрой биотехнической требухи в его теле спрятано двадцать грамм взрывчатого вещества ВГ-12. Уличное название "тряска".

Взрыв этих двадцати грамм эквивалентен сорока килограммам чистого тротила. С головой хватит, чтобы разнести в клочья самого кибера. И всех, оказавшихся поблизости во время детонации. Но хозяину "Добермана" нужен всего один.

Он приказывает киберу подобраться вплотную к носителю текущей "клоповой метки" и активировать встроенный химический взрыватель. У этого, как его там сейчас зовут, Глеба, будет меньше секунды, чтобы на пороге огненного ада вспомнить лицо и имя человека убивающего его во второй раз.

Теперь уже окончательно и навсегда.